В пляшущем кузове старой машины,
плюхаясь в реки, влетая в дожди,
мы проносились через осинник,
дикий малинник… нет, погоди!
Ветром кепки и шапки сдирало
и надувало как парус пальто…
сердце орало про козни тирана…
Нет, все не то!
Просто запомнились сумерки, свечи,
двор постоялый, горящая печь,
добрых хозяев невнятные речи,
хоть и казалось, что русская речь…
Это поляки… а эти вот – венгры…
Как занесло их в Сибирь, в глухомань?!
Кто-то бормочет: нету им веры.
Ты уж молчи, душу не рань.
Хоть мы ни в чем не виновны с тобою,
но согласимся, обжегшись слезою,
все впереди, все впереди:
ненависть грянет еще, погоди…
Люди родные уедут… но вряд ли
с радостью встретят тебя вдалеке,
как привечали, когда мы озябли
на грузовике…
Здесь по единым мы жили законам,
лагерным, дружеским… но ведь не век
мучиться должен в краю удаленном
чужой человек.
2001
