Ох, много, мои матушки,
И слёз я пролила,
И знала горя горького,
И нужд перенесла!
Тут Бог послал безвременье —
Овин у нас сгорел,
Тут, эдак через полгода,
Вдруг муж мой заболел.
Пора была рабочая —
И кинуть жаль его,
И в поле-то не y6paно,
Как надо, ничего,
А там детишки малые, —
Хлопочешь день-деньской,
Разломит все суставчики
Ночною-то порой.
Раз в поле я работаю —
Жара, терпеть невмочь,
Напиться-то мне нечего…
Пока настала ночь,
Уж так я утомилася —
Не подыму руки.
Щемит моё сердечушко
И ноет от тоски.
Ох, ну-ка, мол, проведаю
Больного я пойду;
Пришла, а он, касатик мой,
Уж мечется в бреду.
Телёнок был на привязи —
Покромку оборвал
И всю солому кой-куда
В избе поразбрыкал.
Сынишка перепуганный
Сидит, кричит в углу,
А дочь грудная ползает
И плачет на полу.
Я на неё как глянула —
Едва не обмерла!
Взяла бедняжку на руки
Да к мужу подошла.
Васильевич! Васильевич!
Опомнись, мол, на час.
Уж на кого, родименький.
Ты покидаешь нас?
Он застонал, голубчик мой
Рукой вот так махнул,
Сказал: На волю Божию —
Да навек и уснул.
Осталася с детишками
Одна я одиной…
Покрылся без хозяина
Широкий двор травой.
Пришла зима с морозами —
А я без дров сижу.
Не знаю себе отдыха,
Горюю и тужу.
Тут дети просят хлебушка,
Покою не дают,
Там лошади голодные
Стоят и корму ждут;
То надо печь соломою
Топить и щи варить;
То за водою на реку
С ведёрками сходить;
То снег самой откидывать
Лопатой от ворот, —
Денёк-ат как помаешься,
Еда на ум нейдет.
Детишки, мои ягодки,
Сиротками глядят,
Общипаны, оборваны,
Худеют да болят.
Смотрю на них и думаю:
Уж чем их я вскормлю?
И думу свою крепкую
И сплю-то не засплю…
Вдруг за меня посватался
Зажиточный мужик;
Такой, Господь с ним, взбалмошный,
Причудливый старик,
Всегда с женою ссорился,
А бабу грех корить —
Она была разумная,
Умела домом жить.
И был он мне не по сердцу,
А вышла за него;
Теперь глаза и колет мне
Семья-то вся его:
Что вот-де навязалася
Какая-то с детьми,
Сама родила, нянчила,
Сама их и корми!
Да благо, что сиротки-то
Пригреты у меня,
А о себе-то, матушки,
Уж не забочусь я.
23 декабря 1854
