Я — из тех горожан, у которых
в первый раз — под Магнитной горой
юность в сердце зажглась, будто порох,
и просилась у Партии в строй.
Вместе с нами в палатке, как дома,
со штабным телефонным звонком,
ни на час по примеру Парткома
не смолкал комсомольский Горком.
С каменистого дна котлованов,
с тяжким грузом работ и забот,
день и ночь по ступенечкам планов
поднимались мы, строя завод.
Наше — с ленинским профилем — знамя,
становя во дворе заводском,
зяб ты с нами и парился с нами
на ветру, комсомольский Горком.
В пору фронта, не мысля о тыле,
промедление ставя в вину,
словно в песне и мы уходили…
Комсомольцы твои… На войну!..
Сгоряча не жалеющих силы,
нас, порою обжатых врагом,
будто чудом — спасал от могилы
твой металл, комсомольский Горком.
Тылом битвы, как видно, недаром
оставался ты, мир сторожа.
Был строителем. Стал сталеваром.
Стал броней для своих горожан.
Не стареет душа в человеке,
если шел он с тобой прямиком…
Побратался ты с нами навеки,
дорогой комсомольский Горком.
Сколько душ снарядил ты в дорогу,
вывел к Партии — в люди, в бои!
И, сменяясь в рядах понемногу,
молодеют отряды твои.
Значит, здравствуй на радость и славу,
в каждом сердце гори огоньком,
молодой, но партийный по нраву,
старый друг, комсомольский Горком.
1958
