Да, сударь мой, нередко вот бывает!
Отец на стол, а детки за делёж,
И брата брат за шиворот хватает…
Из-за чего? И в толк-ат не возьмёшь!
У вас-то, бар, я чаю, нет разлада…
А мужики, известно, вахлаки:
У них за грош — остуда и досада,
За гривенник какой-нибудь — пинки!
Тут из-за баб, детишек выйдет злоба…
Вот мы теперь: всего-то двое нас —
Мой брат да я; женаты, сударь, оба,
И хлеб всегда имели про запас;
И жили бы себе, домком сбирались…
Нет, погоди! Вишь, жёны не в ладу:
Вон у одной коты поистаскались…
Я, — говорит, — на речку не пойду;
Пускай идёт невестка, коли хочет,
Ей муж успел обнову-то купить…
А та себе, как бешеная, вскочит,
Начнёт вот так руками разводить
И ну кричать: А ты что за дворянка?
Котов-де нет, да села и сидит…
И тут пойдёт такая перебранка,
Что у тебя в ушах инда звенит.
Брат за жену, глядишь, замолвит слово
И дурою мою-то назовёт,
А у тебя на слово пять готово,
— Boт, сударь мой, потеха и пойдёт!
Всё это так… И при отце бывало.
Да старичок нас скоро разводил;
Чуть крикнет: Эй! — бежишь куда попало,
Не то — беда! Ох, крут покойник был!
Как помер он, мой брат и позазнался;
Срамит меня, срамит мою жену,
Вы, дескать, что? Старшим-то я остался,
Я, говорит, вас вот как поверну!
И повернул… Тут надо лык на лапти —
Он бражничать возьмётся да гулять;
Ты цеп берёшь — он ляжет на полати…
Ну, одному не растянуться стать.
Жена его всё, знаешь, поджигает!
Делись, дескать! Твой брат-то лежебок,
Как куколку жену-то снаряжает,
Исподтишка весь дом поразволок…
Сама-то, вишь, она скупенька больно,
Готова век в отрепьях пропадать,
Да любит жить хозяйкой самовольной.
По-своему всё, знаешь, повертать.
Ну, а моя бабёнка не сварлива,
А грех таить — от щегольства не прочь,
Да и того… в работе-то ленива,
Что есть, то есть, — тут ложью не помочь.
Вот, сударь мой, и завязалось дело:
Что день, то шум, под шумом и заснёшь;
И брату-то всё это надоело,
И мне равно, — и начали делёж…
Сперва-то мы по совести делились,
Не сладили — взялись было за суд;
Ну, кое-как в расправе помирились,
Остался спор за старенький хомут…
И я кричу, и брат не уступает:
Нет, — говорит, — хоть тресни, не отдам!
Я за шлею, — он, знаешь, вырывает
Да норовит ударить по рукам.
И смех и грех!.. Стоим за дрянь горою!..
Вдруг, сударь мой, моргнуть я не успел,
Как крикнул брат: Возьми, пусть за тобою! —
Да на меня хомут-то и надел.
Я сгоряча в шлее позапутлялся;
Народ орёт: Вот, обрядил коня!..
Уж так-то я в ту пору растерялся —
Инда слеза прошибла у меня!..
Вам, сударь, смех… Нет, тут смешного мало:
Ведь брат-то мой по-барски чаял жить;
Взялся за гуж — ан силы недостало,
Тужил, тужил — и начал с горя пить.
И мне не мёд… Ведь праздников не знаешь!
Работаешь, спины не разогнёшь,
Чуть непогодь — всё стонешь да перхаешь…
Вот, сударь мой, мужицкий-то делёж!
26 октября 1855
